COSMOSCOW 2023

Первое, что легко заметить — многообразие цвета. Он тут буквально повсюду, на стене каждого корнера расцветает невероятное количество красок. Кажется, что с искусством происходит то, что в пандемию происходило с модой: из-за всемирного локдауна выходить в блистательных нарядах было некуда, однако недели моды полностью уходили в эстетику карнавала — перья, блестки, пайетки, рюши, банты и всевозможные яркие цвета кочевали с подиума на подиум. Этот эффект сохранился и после пандемии. С COSMOSCOW произошло что-то очень похожее на этот карнавал. Как будто все устали от сдержанности минимализма и мрачной монохромности и с радостью прошлись кистью по всей палитре красок. И не забыли добавить блесток или использовать полимерные материалы, которые создают блестящие зеркальные эффекты. Правда, такой выбор может быть обусловлен кураторской работой, но все равно тренд на многообразие цвета явно существует и его не стоит игнорировать, кто бы не стоял за ним — художники или кураторы.

Наверное, эту тему можно назвать долгожителем, потому что встречается она на ярмарке уже несколько лет. На COSMOSCOW в этом году тоже было много объектов, через которые автор рефлексирует постсоветское наследие и культурный код повседневности современной России. Отсюда возникает довольно большое количество настенных ковров с концептуальными надписями, которые как бы осовременивают этот необходимый предмет интерьера, который наверняка можно найти в квартирах и сегодня. Также художники активно занимаются изучением панельных домов.

О ярком экспонате «Клеопатра» мы писали в обзорном посте на выставку. Но Плетнев также разобрал панельный дом на фракталы и закатал в банки русские избы. Это довольно забавный объект, так как обычно деревянные избы имеют внутри погреба полные соленьев и маринадов банки, но в данной художественной реальности они сами оказались на месте патиссонов и огурцов. К сожалению, за эти годы данный тренд не произвел чего-то более сложносочиненного и тонкого по смыслам и пока что фокус внимания сосредоточен на довольно очевидных вещах.

Как в живописи, так и в скульптуре появилась довольно четкая тенденция к созданию антропоморфных образов, которые в то же время весьма далеки от обыденности. Тревожные, сломанные, разорванные существа есть, например, в живописи у Ивана Плюща «Full» или Михаила Добровольского в «Никита наблюдает за…». Они напоминают персонажей живописных полотен ярких представителей Лондонской школы Фрэнсиса Бэкона и портретиста Люсьена Фрейда. У художницы Мики Плутицкой на картине «Мы идем в новую жизнь» изображен жуткий и гипнотический карнавал неведомых сущностей, лишенных черт лица и потому неидентифицируемых.

Этот парад волшебных созданий продолжается в скульптуре. Многообразие современных материалов позволяет создавать невероятное количество текстур. Известный художник и перформер Андрей Бартенев говорил, что скульптура нужна, чтобы разнообразить действительность, сделать не не-скучной. Скульптура врезается в нашу повседневность и переключает внимание. Все это с точностью подтверждается опытом посещения выставки, потому что приходится внимательно смотреть под ноги, чтобы не наступить на арт-объекты. «Hill flip» Катерины Веселовской расположился на полу, но, к счастью, сделан из чугуна, поэтому от столкновения больше страдают сами невнимательные посетители. Напротив на мягкой бархатной подушке располагаются работы Ирины Дрозд. Это детские сны и воображение, наделяющие жизнью обычные неживые предметы, превращающие их в «персо-сущности». Мобили Анны Мягких тоже кажутся застывшими существами, сгустками зарождающейся, но пока ещё бесформенной жизни. В ряды этих чудаковатых созданий встает уже совсем антропоморфный «Серый человек» Алексея Корси с застывшей гримасой не то ужаса, не то отвращения на лице. А по соседству с серым человеком большой белый гриб спит в плетеной колыбели. Это объект Ирины Кориной.

Так что скульптура действительно вышла с постаментов в реальный мир и совершенно точно делает его не-скучным.